Накануне Второй мировой войны некоторые ученые высказали предположения о возможности использования ядерной энергии для создания мощной бомбы, но в ее реальность пока мало кто верил. Начало войны и эвакуация научных институтов заставили приостановить эксперименты в области ядерной физики.

Конечно, продолжалась и активная деятельность разведки. В 1943 г. на связь с советскими агентами вышел молодой, но уже очень крупный ученый Клаус Фукс (1911–1988). Это был немецкий физик, коммунист, в 1933 г. он бежал из Германии в Англию, где продолжил научную карьеру. Был одним из видных участников «Манхэттенского проекта» (совместных англо-американских работ по атомной бомбе), в связи с которым переехал в США. Фукс передавал советской разведке информацию о ходе работ над атомной бомбой. Он действовал бескорыстно, из идейных убеждений, потому что, как и ряд других крупнейших ученых, достаточно рано понял, насколько опасна будет для всего мира ядерная монополия США. После войны Фукс вернулся Англию, а в 1950 г. был арестован британскими спецслужбами за шпионаж, осужден на 14 лет лишения свободы. В 1959 г. освобожден, поселился в ГДР, где продолжал научную работу.

Клаус Фукс был не единственным западным ученым, решившим сотрудничать с советской разведкой. Мотивы их были сходны: они понимали, что ядерная монополия одной державы чрезвычайно опасна, более того, предвидели, что ядерный паритет соперничающих государств может сыграть сдерживающую роль. В ноябре 1945 г. советские агенты встретились в Копенгагене с великим физиком-теоретиком Нильсом Бором, который принимал участие в работах по «Манхэттенскому проекту», еще в 1944 г. в меморандуме на имя президента Рузвельта призывал к запрещению использования ядерного оружия. Кроме того, в 1941 г. Бора посетил его бывший коллега Вернер Гейзенберг, возглавлявший работы по атомной бомбе в нацистской Германии и пытавшийся склонить Бора к сотрудничеству с нацистами. Встретившись в ноябре 1945 г. с агентом советской разведки физиком Терлецким, Бор решил ответить на его вопросы. Конечно же, великий ученый понимал, что таким образом помогает созданию советской атомной бомбы.

После победы над фашистской Германией было решено воспользоваться ее научными и производственными ресурсами. Гитлеровцы не успели получить свою атомную бомбу, но разработки в этом направлении вели и продвинулись довольно далеко. В зону, контролируемую советскими войсками, были направлены специалисты по атомной тематике, так называемая «комиссия Махнева». Они выбрали уцелевшее после военных действий оборудование промышленных предприятий, чтобы перевезти его в СССР. В Советский Союз полу-добровольно переехало значительное количество немецких ученых-ядерщиков, для них была построена «Лаборатория Г» в Агудзерах (недалеко от Сухуми). Союзники поступали так же, вербуя немецких ученых в западной зоне оккупации. За немецких специалистов возникло своеобразное тайное соперничество. Немаловажным было еще одно обстоятельство: советской стороне удалось вывезти значительный запас тяжелой воды, собранный к тому времени в Германии (немцы, в свою очередь, захватили тяжелую воду в оккупированной Норвегии, где имелась первая в мире установка по ее производству).

20 августа 1945 г. постановлением ГКО был образован Специальный комитет для руководства всеми советскими работами по атомному проекту. Руководил им Л.П. Берия. Научное руководство оставалось за И.В. Курчатовым. В ведении Спецкомитета были не только научные лаборатории. Чтобы создать атомную бомбу, потребовалось развернуть грандиозную и многоплановую деятельность. Разведка урановых руд, создание промышленности по их переработке, подготовка квалифицированных кадров, которых требовалось очень много, строительство научных и промышленных предприятий. Еще до завершения работ по бомбе советские специалисты задумались о возможности использования ядерной энергии в мирных целях.

Атомный проект был строжайше засекречен, работы по ядерной бомбе даже в совершенно секретных документах именовались «работами по первой проблеме». Продолжалась и активная деятельность разведки, где создали специальное бюро для ядерного шпионажа – Бюро № 2, которое возглавил П.А. Судоплатов.

Не следует забывать, что для успешного применения ядерного оружия требовались соответствующие средства доставки, поэтому параллельно с атомным проектом огромные усилия были приложены к созданию советской ракетной техники. Это тоже требовало не только научных разработок, но организации новых исследовательских институтов, промышленных предприятий, в том числе смежного профиля. Например, один экспериментальный пуск ракеты в то время поглощал весь запас жидкого кислорода в стране, таким образом, потребовалось резко расширить его производство. Все это происходило в стране, разоренной войной, испытывавшей острую нехватку любых потребительских товаров – одежды, обуви, элементарных бытовых предметов, а главное, голодавшей.

Во всем мире новость о том, что Советский Союз имеет свое ядерное оружие, стала ошеломляющей сенсацией. Американская администрация заподозрила, что атомные тайны были выкрадены советской разведкой. Теперь известно, что разведка действительно сыграла в истории советской атомной бомбы важнейшую роль. Но любые данные разведки были бы бесполезны, если бы отечественные ученые не знали, как ими распорядиться.

Первая бомба в значительной степени копировала конструкцию американской, вторую отечественные ученые создали уже по собственным разработкам, применив иные научные решения, во многом усовершенствовав конструкцию, сделав бомбу более мощной и компактной.