«Те выражения, на которые Комиссия выражает свое неудовольствие, употреблены были мной не по какому-нибудь желанию выражаться грубо – этой наклонности нет в моем характере, но это было нужно, чтобы доказать, что я слишком твердо знаю свою правоту и что я очень хорошо понимаю отношения, которые по вине неизвестных мне лиц, имеют такое тяжелое влияние на мою судьбу, и – я имею право просить внимания к этим следующим моим словам – вводят правительство в продление напрасной несправедливости. Что касается до решения Комиссии сделать мне строгий выговор, то, не имея под руками свода законов, я не могу знать, имеет ли она на это право, – если имеет, то я не имею против этого ничего сказать, кроме того, что одними выговорами не должно ограничиваться, а следует вникать в сущность дела и удовлетворять справедливым требованиям. Что касается до угрозы воспретить мне вообще переписку, то мне кажется, что в письмах моих к жене и к г[осподину] А. Пыпину (моему родственнику) очень давно не было ничего, дающего основание для такой угрозы, – я в этих письмах не выражал ровно никаких чувств или мнений, оскорбительных для Комиссии, и, кажется, можно из этого видеть, что я хорошо понимаю разницу между официальными записками, в которых высказываюсь прямо и вполне, и моей частной перепиской, в которой я соблюдаю канцелярскую тайну. Но важнее всех этих моих замечаний, имеющих только формальное, не интересующее меня значение, будет следующее мое желание: пусть мне, наконец, сделают по моему делу то, что обязаны сделать по закону и по совести, – пусть же, наконец, прекратят несправедливость, тяжелую для меня, не приносящую ничего полезного правительству – пусть вспомнят, что я испытывал все пути для этого: пять месяцев терпел молча, потом просил (в письмах 20–22 ноября) – наконец, вот уже три месяца действовал возбуждением самолюбия, обидчивости – и все было до сих пор напрасно. Неужели же в самом деле никак и ничем не может добиться у нас человек, чтобы ему оказана была справедливость?
Отставной титул[ярный] советн[ик] Н. Чернышевский. 13 марта 1863.
P.S. Может, для формы нужно прибавить, и потому прибавляю: Это отношение за № 61-м читал. Отст[авной] тит[улярный] советн[ик] Н. Чернышевский.»