«Секретно

Милостивый государь

Князь Василий Андреевич,

После отношений моих к Вашему Сиятельству от 8 августа и 10 сентября сего года, за №№ 8 и 12, о производимом действительным статским советником Пушиловым секретном дознании по предмету сообщения издателю «Колокола» помещенного в этом журнале прошения Буташевича-Петрашевского, я имел счастье докладывать государю Императору, что цель этого дознания заключается в том, чтобы привести в положительную известность, не участвовал ли кто-либо из чиновников канцелярии Сената в передаче копии с упомянутого прошения издателю «Колокола», и вместе с тем испрашивал Высочашее Его Императорского Величества соизволение на представление по окончании дознания особого верноподданейшего донесения, в случае открытия виновных или сильно подозреваемых, и на сообщение лишь III-му отделению Собственной Его Величества канцелярии о последствиях дознания, в случае неоткрытия виновных или подозреваемых. Предположение это Его Величеству благоугодно было Высочайше утвердить.

В настоящее время действительный статский советник Пушилов окончил дознание, и представленное им донесение устраняет всякий повод к подозрению кого-либо из чиновников канцелярии Сената в сообщении копии с прошения Петрашевского.

При поступлении в Правительствующий Сенат прошения Буташевича-Петрашевского на нем рукой дежурного секретаря написано: «При сем приложения на 8-ми листах», подлинные приложения скреплены собственноручно Петрашевским, и в скрепе этой значится, что приложения на тридцати одной странице и, действительно, в деле Правительствующего Сената приложения эти заключаются в 31-й странице. Между тем, в № 53 «Колокола» помещены приложения, которых в Правительствующий Сенат вовсе не поступало, и независимо от того, изложение как самого прошения, так и всяких вообще приложений в «Колоколе» не вполне сходно с подлинными вступившими в Правительствующий Сенат бумагами.

Обстоятельство это приводит несомненно к убеждению, что прошение Буташевича-Петрашевского с приложениями напечатано в «Колоколе» с другого чернового экземпляра, полученного кем-либо от самого Петрашевского, который, переписывая собственноручно набело просьбу в Правительствующий Сенат и приложения, переменял многие слова, исключал и прибавлял некоторые фразы и не поместил даже целого отдела приложений, напечатанного в «Колоколе».

Означение в «Колоколе» тех самых №№ и надписи, которые имеются на подлинном прошении Буташевича-Петрашевского, не может ослабить выраженного убеждения, так как открытие этих сведений могло последовать без всякого нарушения канцелярией Сената служебных обязанностей, по одной лишь непредусмотрительности; помещение же их в «Колоколе» могло иметь целью сокрытие действительных сношений с издателем «Колокола» и отстранение подозрения в сообщении ему прошения Петрашевского на всякого, не служащего в Правительствующем Сенате. Действительный статский советник Пушилов доносит, что из разговора с разными лицами он мог извлечь, что в канцелярии Правительствующего Сената неизвестные посторонние люди справлялись о деле по прошению Петрашевского; в этом случае, при незнании производителем цели, с которой делались справки, легко можно было увидеть подлинную просьбу и запомнить сделанную на ней краткую надпись, а равно и означенные на той просьбе числа и №№. […]»